ВОЗРАСТ И ДАТА РОЖДЕНИЯ
Нью-Йорк, 29.11.1995 (19 лет).
РОД ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
Студент.
ФЕЙРУМНОСТЬ
нет.

---

БЛИЖАЙШИЕ РОДСТВЕННИКИ
Эрвин Аппель - отец,
Илина Аппель - мать,
Йон Аппель - брат,
Нора Аппель - сестра.
НАВЫКИ И УМЕНИЯ
Обладает талантом эмоционально воздействовать на людей с помощью фотографии.
Также недурно развит навык попадать в неприятности и их же устраивать.
ВНЕШНИЕ ПРИМЕТЫ
Склонен к вызывающему поведению. Голос громкий, но отсутствуют нервные нотки.
Поведение предпочитает адаптировать под ситуацию.
Особо приметных шрамов, пирсингов, татуировок не имеет.
ОБЩЕЕ ОПИСАНИЕ
В родительском доме, там, где самые понимающие глаза у материнских левреток, привыкаешь к холоду и одиночеству. Ещё добрые глаза были, кажется, у брата, но тот покинул отчий дом.

Что Йон, что Нора, как порядочные птенцы - оперились и улетели. В теплую Испанию и в туманную Англию, жить своими странными самостоятельными жизнями. Перед Нэйтаном родительское гнездо обросло решетками и превратилось в клетку.

И, конечно, это не вина родителей, с чего-то решивших, будто их фирма нужна именно младшему отпрыску. Нет, Нэйтан, проблема в тебе.

Ведь тебя нельзя отпускать, по словам матери, ни на шаг.

Ты приходишь домой с синяками и ссадинами так часто, будто просто падаешь на каждом шагу. Кажется, на тебе нет и метра целой кожи, а всё, что есть, покрыто старыми ссадинами. Покрыто так густо, будто тебе нравится их получать, но это, конечно, не может быть правдой.

Мать уверена, что ты такой с детства - бедный больной ребенок, которому нужна защита. Нужна опека, нужно проходить плановые осмотры, но только не смей даже думать о психических проблемах, Нэйтан. Их нет. И, конечно, людям не стоит лишний раз друг с другом разговаривать.

Проблема может быть только в тебе. Ведь учителя в школе вечно говорили, что ты не способен сдерживать агрессию.

Говорили и тебе, и родителям. Повторяя, что их деньги не дают тебе права вести себя как вздумается с другими детьми. Особенно с сыном учительницы, который тебя задирает, но отрицает это. Ты, Нэйтан, ужасно неуравновешенный ребенок.

Это должно пройти с возрастом, конечно, ведь это нормально, если дети злые. Это проходит, как по мановению волшебной палочки, когда они вырастают, когда осознают груз ответственности. И желательно, чтобы их этим грузом придавливало как можно сильнее.

Родители их слушают, они любят слушать учителей, слушать советы из интернета и книжек на дешевой бумаге. Там говорят правду, Нэйтан, а ты ещё маленький и ничего не понимаешь. Или ты просто научился врать? В любом случае, Нэйтан, тебе нужно больше слушать и меньше говорить самому, так сказано в очередной книге.

Но ничего не изменилось, виноват можешь быть только ты, Нэйтан.

Ведь преподаватели в университете утверждают, что ты не самый умный.

И родители согласны, что сосредоточиться ты можешь только на своих дурацких фотографиях. На ненужных, бессмысленных, отнимающих время снимках. И раз ты к своим почти-двадцати не определился с тем, что действительно важно в жизни, - ты просто глупый ребенок.

Плевать, что говорят об этих снимках. И что ты думаешь о них сам - не важно. Это, к слову, не твоё мнение. Оно навязано снобами в квадратных очках, что преподавали на курсах фотографии. Плевать, что ты не сошелся с ними во взглядах.

Говорят, ты очень легко попадаешь под чужое влияние, Нэйтан.

Ведь не зря отец уверен, что ты плод излишне нежного воспитания.

Не используешь возможностей, не видишь своих блестящих перспектив наследника фирмы. Ты делаешь всё назло и вопреки, не понимая своего счастья. И ты, как он снова заявляет своим истерично громким тоном, не больше чем избалованный ребенок.

Тебе всё всегда доставалось слишком легко, как он говорит каждый день последние лет десять. Говорит и, вдохновленный собственной речью, поднимает планку. Но в один день ты отказываешься через эту планку прыгать, и именно тогда всё становится плохо. Хуже, чем было.

И они все правы, верно?

Ведь ты, Нэйтан, и сам видишь всё это в зеркале.

Видишь существо, единственный талант которого обусловлен приемом пурпурной жидкости. Существо зависимое и, по факту, совершенно пустое. Существо, которое не попросит помощи просто из-за того, что не знает, как об этом сказать словами. Существо, пытающееся запереть всё, что его пугает, на снимках и только плодящее так свои страхи.

Ты просто напуганный ребенок, Нэйтан.

Тот, чье лицо когда-то попало на обложки газет. Напуганный ребенок, который всё ещё хорошо помнит дождливый парк и лежащую на скамейке няню. Помнит всё, что когда-то было страшным, но уже не знает, чего боится.

---

СВЯЗЬ С ВАМИ	КАК ВЫ НАС НАШЛИ	ПЛАНЫ НА ИГРУ
Скрытый текст: Для просмотра скрытого текста - войдите или зарегистрируйтесь.	Jacob Delahunt.	Про эпизод, в который зовет заказчица, уже знаю. В будущем скорее всего придет мой соигрок. Если будут планы, с которымми теряюсь - доебусь)

ПРОБНЫЙ ПОСТ

Не то, чего хотел бы Глен.
Если подумать, этой фразой можно описать большую часть его жизни, а то и всю. Проституция, наркомания, содержание в психиатрической лечебнице, а после в тюрьме. Всё это не было ни целью Вергера, ни его мечтой. Это всё случалось, поскольку приходилось отвечать за другие свои поступки. За те, о которых он не жалел. И Глен отвечал, стараясь принимать то, что подкидывала Судьба с благодарностью.
Вот и сейчас то, что происходило, не соответствовало ожиданиям Глена. Получив ответ на поцелуй, он успел подумать, что сейчас наконец-то сможет взять своё. Он давно считал Рика кем-то своим, только ему объяснить не мог. И вот, у Глена появилась надежда, что что-то до Хардена всё же дошло. Надежда была жива до того момента, пока Глен не вписался лицом в землю.
Тихий стон, от боли и удивления. Не сказать, что он ожидал от Рика нежности, но на банальный комфорт рассчитывал.
Да и не думал Глен, что Рик станет совмещать его предполагаемые варианты. Вергер не был мазохистом и не думал, что сможет получить удовольствие от того, что сейчас будет происходить.
Но ещё Глен знал, что лучше об этом никогда и никому не говорить. Ему кажется, что если сейчас начать брыкаться и напоминать, что ты – живой человек и тебе можно сделать больно, то других шансов добиться от Рика хоть какой-то близости не будет. В голове мелькает горькое "пусть хоть так", сердце болезненно сжимается, и Вергер, выплевывая кровь и грязь, соглашается принять от Судьбы и этот подарок.
Он ещё не чувствует боли, только в прокушенной щеке, на которую Вергер неудачно приземлился. Глен понимает, насколько это временное состояние, и с трудом давит истеричную попытку скинуть с себя Рика и всё же заехать ему по роже. Он заслужил, хотя бы за свое поведение с Гленом, в этом Вергер уверен больше, чем в том, что завтра встанет солнце.
– Судя по тому, сколько ты треплешься, я не "доигрался", а нарвался на слабую сцену запугивания.
Шипит Глен и всё же дергается, слишком слабо, чтобы это было попыткой вырваться. Скорее требование или перейти к действиям, или прекратить выворачивать руки.
Глену остается только надеяться, что Рик хотя бы это поймет. Или, в более вероятном варианте, что его в нужной степени заденут слова Вергера.