МЕСТО, ВОЗРАСТ И ДАТА РОЖДЕНИЯ
США, штат Орегон, Портленд, 31 октября 1981, 33 год.

РОД ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
Владелица салона красоты. Недоучившийся бакалавр химик-инженер университета Беркли.

ФЕЙРУМНОСТЬ
Альфа-фейрумная

СВОЙСТВО 
УПРАВЛЕНИЕ БОЛЬЮ – чувствовать чужую боль при прикосновении ментально; возможность определить примерную локализацию очага, снять боль (правда, причина ее остается), или причинить ее, так же прикосновением. Интенсивность варьируется от легкого дискомфорта до болевого шока.
Побочные эффекты: бессонница, частичное забирание чужой боли себе (остатки чужой боли могут почувствоваться через несколько часов в течение суток); при внезапной резкой боли, возникшей при контакте, боль может ощущаться не только ментально, но и физически (например, могут появиться реальные синяки, ранения, потеря сознания и т.д.).

Селии не требуется второй раз тактильный контакт с человеком, что бы иметь влияние на его чувство боли, т.к. она достаточно хорошо овладела своей способностью.

---

БЛИЖАЙШИЕ РОДСТВЕННИКИ

Мать, Селеста Марчеллез, 65.
Отчим, Харвард Уолберг, 70.

НАВЫКИ И УМЕНИЯ

-Мастер на все руки. Отдушиной для нее была, есть и будет красота во всех ее проявлениях. Для того что бы поддерживать ее, она прошла достаточно курсов, и можно сказать, что умеет практически все; и стричь волосы, и делать инъекции красоты, и ногти красить.

-Химик. Окончила три курса университета Беркли в статусе химика-инженера, была достаточно успешной студенткой, заинтересованной в учебе, работала в лаборатории во время студенчества, поэтому знания по химии имеются.

-Знания по физиологии, медицине. Смесь первых двух пунктов;так, например, работа с подкожными инъекциями заставляет понимать, что ты делаешь и как это работает.

-Владеет латышским языком. На минимальном уровне знает итальянский.

-Почти с ходу располагает к себе людей, частично это можно объяснить характером, частично способностью.

-Хорошо готовит, особенно выпечку и торты

-Ее особое умение в том, что она может открыть любую бутылку без подручных средств (выбивая ли пробку ногтем или открывая подбородком бутылку пива)

ВНЕШНИЕ ПРИМЕТЫ
Улыбчивая и приветливая, красивая и ухоженная, с большими серо-голубыми глазами, она очень похожа на своего отца, уроженца северной Италии. Селия высокая (178 см), астеничного телосложения (53 кг). Треугольное лицо, с заметными скулами, чуть выпирающий подбородок , вздернутый нос с приподнятым кончиком, который смешно двигается, когда она смеется. Лицо, волосы, брови – достаточно пластичное понятие для нее, она была и брюнеткой, и блондинкой и с разноцветными прядями. Сейчас она пытается не выделяться и как-то внутренне успокоиться, поэтому свои натуральные светло-русые волосы она  красит в обычный рыжий, с золотистым переливом. Отращивает челку, хотя периодически срывается и снова ее подравнивает.
Вообще, настроение Селии и общий боевой дух очень сильно влияет на ее внешность, одежду и восприятие себя. Чем больше она переживает, тем более светлый лак выберет, тем более милое платье наденет.
Ее голос достаточно высокий и упругий, во времена страха или излишней суетливости становится более мягким и сглаженным.
Особенно приятно смотреть на Селию за работой, за уверенными и мягкими движениями рук, сосредоточенностью и легкой хмуростью в процессе, и за радостной улыбкой, когда человек первый раз смотрит после процедуры в зеркало.
Во время волнения имеет привычку заламывать пальцы. Не любит сладкое, тяготит к соленому и острому. После колледжа имеет в запасе привычку курить кретеки, но тщательно это скрывает от всех. Может выпить, причем что-то крепкое, т.к. пьянеет достаточно долго. Любит зеленый цвет, но считает что он ей не идет.

ОБЩЕЕ ОПИСАНИЕ
Селия Вудлэнд, в девичестве Марчеллез, родилась в штате Орегон, городе Портланде. Ее родители иммигранты, мать Селеста, повар-кондитер из Латвии, отец Батисто, полиглот -синхронист(был полиглотом из-за своей фейрумности, которая давала знание языков) из северной Италии. Когда Селии было 4 года, Батисто разбился на машине.  Селия его почти не помнит; зато помнит, как часто и долго плакала мама, и как она забиралась к ней на колени. Именно тогда впервые и проявилась ее фейрумность; мама часто в забытье ударялась о зловредную тумбу на кухне, или резала пальцы, открывая упаковки с шоколадным печеньем, или обжигалась о горячую духовку, вытаскивая куриный рулет. Все это сопровождалось звонким цоканьем Селесты, и тогда маленькая Селия бежала к ней обнимать за ногу, от чего маме сразу становилось легче. Правда иногда от этого у нее самой появлялись синяки и ожоги, но сердце маленькой Селии болело гораздо больше из-за того, что мама плакала. А маленькие ушибы – разве это стоит маминых слез?
Селия росла и в ее 14 в их семье появился Харвард, который стал ее отчимом. Он был упрямым и напористым человеком, занимался риэлтерскими продажами и в финансовом плане стало горадо легче. Но не в моральном. Часто, приходя из школы после вечерних секций, она заставала крики и скандалы, от чего хотелось убежать. Селия с головой ушла в учебу, и, наконец, в свои 19 поступила
в Университет Беркли и уехала жить в Калифорнию. Несмотря на то, что ее родной штат был совсем рядом, отношения с семьей окончательно испортились; мама была против ее отъезда, но находиться радом с Харвардом для Селии было выше ее сил.
Приехав в другой город, Селия начала отрываться на полную катушку, одновременно с этим не забывая про учебу. Там же она открыла для себя, что, как мама разукрашивала торты в кондитерской, так ей нравится разукрашивать свои и чужие лица, волосы.  Из-за ее увлечения у нее появилось очень много хороших друзей и знакомых. Кого бы не спросили бы сейчас, все как один ответили бы, что Селия замечательная, очень приветливая и веселая девушка, с которой комфортно быть рядом, что рядом с ней как будто легче. В чем-то это была заслуга ее характера, в чем-то ее способности забирать на себя боль, которой она достаточно виртуозно пользовалась. Слезы и чужая боль причиняла ей страдания в чем-то гораздо большие, чем ее боль физическая. Ей очень нравилось доставлять людям радость и удовольствие новыми прическами, удивлять макияжами.
Селии нравилось понимать все происходящие процессы в процедурах от начала и до конца, да так, что своей специализацией она выбрала факультет химии, планируя пойти по стопам инженера-косметика.
Летом четвертого курса, когда ей вот-вот стукнет 23, она встретила, уже тогда успешного врача реаниматолога Дерека Вудлэнда, влюбившись по уши. Он был в отпуске, но встретив Селию, как сам говорил «не смог отпустить». Роман развивался чрезвычайно стремительно, что она бросила учебу. Уже осенью новоиспеченная миссис Вудлэн была в Северной Дакоте, в округе Пирс. Вкрадчиво и настойчиво, просьбами и убеждениями муж убедил ее прекратить контакты с друзьями. После, на нет сошли ее и так редкие звонки домой. Она была как будто в капсуле, но в этой капсуле было настолько уютно, что она чья-то, что никто ее не даст в обиду и защитит, что она сама не осознала, в какой капкан попала. Будто дионея, Дерек аккуратно складывал лепестки вокруг Селии. Была страшная, жгучая ревность, которую он оправдывал страстью.

(вырезка из разговора психотерапевта; ноябрь 2014)
«Как сейчас помню… Это было после… После моего дня рождения. Мне было 24, мы замечательно отпраздновали. Дерек ушел на работу. Я была домохозяйкой, и к миссис Корнехолд, соседки из дома напротив, приехали ее внуки, Эмбер и Хита, чудесные девочки, близняшки, им по 6 лет было. Она попросила посидеть с ними, что бы уехать в магазин. Тогда объявили эпидемию гриппа и детей старались не водить в общественные места. Они пришли ко мне, мы играли в прятки почти весь день. Потом приехал сын миссис Корнехолд, что бы забрать своих дочек. Мы немного поговорили, попрощались и он ушел.
Почти сразу пришел Дерек. Он был очень взбешен, сказал что был на лужайке и все видел. Сначала я не поняла, что он имеет в виду. Потом он стал кричать, что я ему изменяю, после чего толкнул. Я упала неудачно, стукнувшись о лестницу, так что на пару минут потеряла сознание. Когда я очнулась, Дерек был прямо надо мной… Держа мне руки… Можно сказать, что с той поры мы больше не занимались любовью, меня просто терзали несколько раз в неделю...»

После того случая муж стал требовать детей, но у них ничего не получалось, отчего он срывался на Селии и бил ее. Все это продолжалось в течении 7 лет; она забеременела, но муж подумал, что ребенок не его, избил слишком сильно, до выкидыша, да так, что повредил маточные трубы, и Селия больше не смогла иметь детей. Во время их последней ссоры во дворе, у нее нашлись силы его оттолкнуть, отчего он оступился, и, упав на острый штырь забора полисадника грудью, умер.
Селии исполнилось 31.
Она переезжала с место на место, наблюдалась у психотерапевтов, и в конце концов, в январе 2015 года приехала в Нью-Йорк.  На оставшиеся сбережения Вудлэнд выкупила помещение, и основала свой салон красоты, ее отдушина и любовь, «Calmati» (в переводе с итальянского «спокойный»). Сейчас дела идут неплохо, но безмятежность портит то, что Селия все больше и больше замечает, сколько женщин прячут свои раны…

Селия веселая и смешливая девушка, хотя некоторые ее события в жизни, заставили спрятать эти качества под скорлупу. Она общительная, легко находит подход к любому человеку. Очень любит видеть в людях их красоту, например, в детстве она часами разглядывала прохожих. Селия – экстраверт, которого пинками загнали в интроверсию. Люди раскрепощают ее, поэтому она стремиться к общению, т.к. одной ей слишком тяжело, сразу нападают воспоминания. В своей отдушине упрямая и упорная. Может сильно привязываться к людям, от чего страдает. В целом, по ней можно сказать что она открытая и легкая, но есть просто темы на которые Селия не разговаривает.

---

СВЯЗЬ С ВАМИ	КАК ВЫ НАС НАШЛИ	ПЛАНЫ НА ИГРУ
Скрытый текст: Для просмотра скрытого текста - войдите или зарегистрируйтесь.	Через знакомого	Надеюсь вписаться в арку "Убийцы среди нас"

ПРОБНЫЙ ПОСТ

Ее били, она молчала, затем обнимали, она молчала, потом снова били… Потом целовали, теплые руки держали за шею, как будто выдавливая ее молчание. Глаза смотрели в глаза, руки сжимались крепче, пока из ее рта не выходил слабый сдавленный крик, будто предсмертный хрип подбитой горлицы. Тогда руки прижимали, шептали что-то извиняющееся, гладили старые и новые синяки, акварельными пятнами расползшиеся по груди и животу.

Она вздрогнула и резко вздохнула, распахивая глаза. Рот открыт,но воздуха нет, он ушел и остался в тех воспоминаниях, весь, без остатка. Ладонь судорожно обыскивала прикроватную тумбу. «Феназепам… Где..? О боже…» Пальцы обмякли, когда она вспомнила, что доктор отменила курс еще две недели назад. Этот ужас по ночам с тех пор повторялся раз за разом. После того случая уже прошло несколько лет; она переезжала, потом ей меняли препараты, потом меняли методики терапии. Разноцветный калейдоскоп ажурных домиков, больших пилюль и дежурно сочувствующих лиц.
Он сам. Оступился. Упал на штырь. Несчастный случай.
Она не чувствовала вины, совершенно.  Но облегчение не приходило тоже. Решение пришло полгода назад – вместо того, что бы метаться по пригородам, похожим, словно с журналов «Дома и сада», она поехала в большой город, где небо закрывали небоскребы.
Большое яблоко! Место найдется всем, даже покалеченным.
Она оставила попытки искать какую-то еще работу, кроме той, которую она умела лучше всего – красоты. На оставшиеся сбережения, она выкупила помещение, обучила нескольких чудесных девушек-ассистентов, и теперь создавала новые лица и новые прически.

Лицо Селии искажается, когда она видит характерные полосы на шее, кропотливо укутанные аляпистым шарфом.
Марта сильно улыбается, запахивая рубашку, Джессика смущенно прячет лицо, поправляя очки, Стефания пугливо хихикает, держась за шарф. Грубые отпечатки пальцев, эти остатки от прикосновений изувечили каждую из них. Селия задерживает дыхания, ощущая на себе каждый из этих отпечатков. Но при них она держит себя в руках. Их растерянность заставляет ее собираться с силами, быть сильнее для них.
Она спокойным и уверенным движением протягивает чашку с духманистым травяным чаем, горячим и горьким кофе, приторно сладким шоколадом. Селия улыбается, рассказывает истории, они смеются; она гладит их волосы, трогает за плечи, поправляет за подбородок; и  будто связанные веревками плечи расслабляются, узлы развязываются.
И они уходят, идут за детьми в садик, идут ухаживать за больной мамой, идут выгуливать собак. Такое спокойное течение прерывается горным водопадом, когда вечером, после того, как погаснет последний торшер в гостиной, злые руки хватают их за плечи, трясут, щипают, жмут, выдавливая воздух до конца.