МЕСТО, ВОЗРАСТ И ДАТА РОЖДЕНИЯ
Нью-Йорк, 33 года, 05.03.1982.
РОД ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
Подделка документов - специализируется на грин-картах, водительских правах и бумагах об образовании. Официально безработный.
ФЕЙРУМНОСТЬ
Альфа-фейрумный.
СВОЙСТВО 
СВЕТ – способность тела светиться: можно ночью без лампочки в туалет сходит, а можно и врага ослепить.

---

БЛИЖАЙШИЕ РОДСТВЕННИКИ
Брат - Джозеф Эверхарт, 28 лет.
НАВЫКИ И УМЕНИЯ
Закончил обучение на адвоката, но экзамен на получение права заниматься адвокатской практикой не сдавал. Закончил курсы риторики, каллиграфии и британской литературы 19 века. Умеет водить машину, но прав не имеет. Знает как обращаться с огнестрельным оружием, не особо меткий стрелок.
ВНЕШНИЕ ПРИМЕТЫ
Татуировка на бедре - оса. Курит. Предпочитает одеваться в классический костюм-тройку.
ОБЩЕЕ ОПИСАНИЕ
Отец ушел из их семьи, когда Кирану исполнилось десять лет. К его чести нужно сказать, что он и так продержался достаточно долго для той ситуации. Мать Кирана в прошлом довольно плотно сидела на фейруме, остановила ее только передозировка. Несколько недель между жизнью и смертью заставили ее поверить в Бога, полюбить жизнь и оставаться чистой на протяжении нескольких лет. Обретенная на постоянной основе способность радовала совсем не так, как раньше, родители давно перестали с ней общаться и материально поддерживать, а со старыми друзьями общаться она боялась, опасаясь, что снова может сорваться.
Несколько раз в неделю она посещала собрание анонимных наркоманов, которое проводилось в местной церкви, где и встретила будущего мужа. Как сотни других людей до нее она решила, что семья и дети – это лучший способ избавиться от одиночества и спасти свою жизнь. Киран был их старшим ребенком, чуть позже у него родилось две сестры и брат. Около пяти лет это действительно работало, со стороны их даже за образцовую семью принять можно было.
Через пять лет этого у матери снова начались периодические ночные загулы, сначала исключительно с алкоголем, дальше с легкими наркотиками. Ее способность, улучшенное обоняние, начинала сводить ее с ума, у нее появилась одержимость уборкой, она запрещала пользоваться любыми духами и даже мылом с отдушкой. Отец Кирана многократно угрожал ей разводом, но срабатывало это ненадолго и в результате она снова срывалась. Она завязала только на полгода после их расставания, выиграла суд об опеке над детьми и снова забыла о своих материнских обязанностях.
Тот год, который Киран с братом и сестрами прожил наедине с матерью, он предпочитает не вспоминать. Отец переводил достаточные алименты, но от этого в доме не становилось больше еды – холодильник был набит овощами и чем-то сухим, главный принцип – это отсутствие запахов. Одержимость его матери чистотой достигла каких-то маниакальных масштабов и дети заправляли постель лучше, чем солдаты в образцовой казарме. Когда отец Кирана на полгода улетел в Европу и перестал забирать их на выходные, она стала пить еще больше, начала иногда поколачивать детей и изобретала изощренные наказания за мелкие провинности. Киран пытался как-то защищать младших, но ему самому было только одиннадцать лет, все, что он мог – это брать их вину на себя, лишь получая больше сам.
Из Европы его отец вернулся с новой женой, новыми жизненными целями, просвещённый, вдохновленный и все в этом духе. Пришел в ужас от того, что рассказали ему дети, раскаялся и уже через месяц выиграл суд об опеке, забрав всех четверых себе. Через полтора года мать Кирана умерла, и он так и не смог простить за это отца, потому что был уверен, что тот мог ей помочь, оплатить лечение или хотя бы не бросать в тяжелый период.
Мачеха относилась к чужим детям исключительно хорошо, но Киран все равно не мог испытывать к ней хоть толику симпатии. Несмотря на все то плохое, что сделала для них мать, он все равно ее любил и был готов все простить. Когда у него родилась сводная сестра, он и вовсе ударился в подростковый бунт – оценки испортились, связался с плохой компанией, начал называть родителей исключительно по имени.
Его нелюбовь к отцу тогда достигла максимума, он винил его во всех вселенских бедах и все, о чем мечтал – это обрести от него независимость. Денег подростку было особо негде заработать, да и на полноценную работу отец Кирана вряд ли бы отпустил, справедливо заметив, что это помешает учебе, которая в последнее время и так не блистала. Да и Эверхарту хотелось сразу и много, а не жалкие несколько баксов в час.
Ребята, с которыми он познакомился, кроме всего прочего продавали поддельные автомобильные права всем желающим. Товар ужасного качества, который не прошел бы ни одну серьезную проверку, в школу не сбрасывали ничего хорошего, но пиво на заправке по ним купить было можно. Киран этим делом заинтересовался, это показалось куда более безопасным, чем травку продавать, да и куда более интересным. Он даже познакомился с ребятами постарше, кто производил эту дрянь, желая поближе познакомиться с технологией, в библиотеке сидел, изучая все по теме – начиная от подделки документов в девятнадцатом веке и заканчивая современными электронными методами защиты.
Конечно, все это предприятие было жутко ненадежным, о нем знало слишком большое количество людей, поэтому это был только вопрос времени, когда эта пирамида рухнет.
Кирана взяли через полгода на пути домой, в рюкзаке у него было полно компромата, так что полицейские даже как-то вежливо попросили его сдать остальных. Эверхарт тогда был очень подростком и очень принципиальным, поэтому отказался. Когда в участок вызвали его отца, то он начал упираться еще больше, желая пойти ему наперекор.
Киран так и не узнал, сколько денег стоило замять его участие в этом предприятии, но у его отца всегда были хорошие связи в полиции. Никаких обвинений ему в итоге выдвинуто не было, в деле он упоминался лишь мельком, как ничего незначащий свидетель.
Зато дома ему досталось по полной. Отец ударил его впервые в жизни и весьма доходчиво объяснил, что делают с такими ребятами как он в тюрьме. Эту сторону вопроса Киран никогда не рассматривал, он вообще только денег хотел, но не согласиться с отцом было сложно.
Утром на фоне стресса у него проснулась способность, он превратился в светлячка-переростка, который слепил всех людей вокруг, пришлось даже знакомого врача вызывать вызывать, чтобы ему успокоительного вкатили. Кирана неделю провел не вылезая из собственной кровати. Там он пришел к двум выводам. Первым и главным было то, что лучшая месть отцу – это все-таки тратить его деньги на ерунду, а не свою собственную жизнь. Вторым и посредственным – быть фейрумным оказалось ужасно, и он действительно выглядел глупо, когда начинал светиться как дебильная лампочка.
Твердо решив стать достойным членом общества, в тюрьму все-таки не хотелось, Киран взялся за учебу, поступил в колледж, а после его окончания поступил на работу в фирму отца, совмещая это с дальнейшим обучением на адвоката. У него была неплохая квартира в отличном районе, хороший заработок, которого более чем хватало для жизни (тем более за учебу платил отец). Веселиться себе Киран позволял только по выходным, да и то никаких наркотиков, один алкоголь пока ночь не закончится. Ну, еще и недельные отпуска два раза в год – он обязательно выбирался в какой-нибудь жаркий штат или в Мексику.
Только в один из моментов Киран поймал себя на мысли, что чувствует себя совершенно несчастным. Та жизнь, которую он вел, совершенно ему не подходила. Душа требовала свободы, простора, а не офисной работы с девяти до пяти. Каждый день одно и тоже, выходные кончались не успев начаться, да и не приносили уже достаточно удовлетворения. По будням он возвращался в пустую идеально убранную квартиру, в которой было совершенно пусто, садился что-то учить и сам не замечал, как жизнь мимо пролетает. Однажды с одиночества даже кота завел, мучаясь потом от того, что теперь еще кому-то было одиноко в его квартире, но коту, скорее всего, было плевать и он просто наслаждался тем, что его из приюта забрали.
Киран всегда был общительным человеком и умел понравиться людям. Даже когда мать его поколачивала, а на лице и руках синяки видны были, он чуть ли не с гордостью их людям демонстрировал, придумывая фантастические истории о драках, из которых всегда выходил победителем. Иметь большое количество знакомых было весьма выгодно, одно время напроситься к кому-то в гости было единственным способом нормально поесть. Только так вышло, что он брал количеством, а не качеством. Близких друзей у него можно было по пальцам пересчитать, такое же дело и с отношениями было. Эверхарт был безумно влюбчивым, мог легко потерять голову с первого взгляда, но все это было лишь страстью, а не настоящим чувством и он довольно быстро перегорал. На самом деле он был уверен, что по-настоящему никого кроме своего кота и не любил, никто больше так долго с ним в жизни не был.
Если большинство знакомых знало его как человека веселого, но весьма поверхностного, то тем немногим, кто заслужил его доверие, он раскрывался с совершенно другой стороны. В нем оставалось много этого наигранного веселья, но иногда он с этими интонациями начинал рассказывать, что по-настоящему думает и чувствует, и тогда весело никому не было. Друзьям он никогда не врал, всегда вываливал все свои мысли и потаенные желания, совершенно не фильтруя поток информации, из-за чего мог иногда показаться грубым и невоспитанным. Киран всегда был достаточно бесцеремонным, но в больших компаниях умел переводить свои неуместные комментарии в шутку или даже откровенный комплимент. На последние он всегда был щедр, Киран прекрасно знал, что это лучший способ заработать людское расположение. Иногда, правда, не совсем понимал, что и кому говорит, несколько раз даже по морде получил. Большинство людей его все равно любило, впрочем, на многих так же его щедрость влияла. Деньги Эверхарт никогда считать не умел, тратил гораздо больше чем зарабатывал и угощал напитками всех вокруг. Он обожал спонтанные решения, поэтому не раз просыпался в воскресенье в других городах или же в джакузи, которое было наполнено шампанским.
К двадцати пяти годам Киран имел карьеру, квартиру, деньги, перспективы и кучу дорогих костюмов в шкафу. Чего в его жизни не водилось – так это счастья и хоть какого-то удовлетворения. Плюнув на все, он уехал во внеочередной отпуск в Майами, на какой-то популярный музыкальный фестиваль, где познал силу наркотиков, громких битов и группового секса. Набил себе татуировку, клятвенно пообещал что-то изменить в жизни, а потом еще пару недель был на выходах, переживая неизбежный период, когда весь мир казался скучным и унылым.
Приобретенный опыт, впрочем, не позволил ему снова сдаться на откуп скучным будням, поэтому Киран решился на один из самых глупых и рискованных поступков в своей жизни – связался со старым другом, одним из школьных знакомых из плохой компании. Подделка документов все еще оставалась его единственным хобби, он просто для себя изучал многие способы и возможности обойти защиту. Друг же занимался этим на почти профессиональном уровне, поэтому просто посмеялся, когда Киран ему помощь предложил. Впрочем, быстро понял, что вещи тот предлагает дельные, со многим согласился, со многим послал, но вылилось это в долгое и плодотворное сотрудничество.
Эверхарт понимал, что это была глупая идея, мысли о стабильности, обычной жизни и семье все равно глубоко проникли в его мозг. Успокаивал он себя тем, что от этой стабильности и застрелиться недолго, а на крайний случай всегда можно рвануть на Кубу, устроиться барменом в пляжный бар, по четным дням спать с женщинами, а по нечетным с мужиками, и спокойно дожидаться, когда очередной фейрумный недотепа подорвет уже наконец их планету.
Довольно быстро подделка документов из хобби переросла в настоящую работу, и в офисе Киран просто спал, потому что был слишком занят по ночам. Уже через год он начал зарабатывать достаточное количество денег для того, чтобы уволиться из фирмы отца, и он добился того, о чем с детства мечтал – независимости. Все контакты с семьей, которая была недовольна его поведением, он разорвал, только с младшим братом общался, но тот тоже был белой вороной и в фаворе у Эверхартов не ходил.
У Кирана появилось куча свободного времени, хандра откатила и он даже начал учиться свою способность контролировать, потому что надоело начинать светиться там, где обычный человек просто покраснеет. Совсем избавиться от этого не получилось, но он научился направлять энергию от способности в одну часть тела. Проще всего было с руками, хоть Киран и не оставлял попыток переносить все в такое место, которое хоть под одеждой скрыто. Конечно, при острой боли контроль сам собой отпадал, и он начинал светиться как елка на рождество.
За пять лет их дело успело разрастись и Эверхарт даже начал бы предчувствовать беду, если бы не употреблял столько всего по выходным. На работе он всегда был очень педантичным и аккуратным, старался сделать так, чтобы об его участии в деле знало, как можно меньше людей, а деньги переводил такими окольными путями, что терял добрую четверть прибыли, зато все было чистым и налоговой было не к чему придраться. Беда пришла с неожиданной стороны, Киран был уверен, что им на хвост сядет полиция или же кто-то из своих сдаст. Вместо этого партнер Эверхарта не поделился деньгами с нужным человеком, за что и получил пулю в лоб. После этого убили еще несколько их людей и Киран уже начал думать, кому завещать своего кота, смог выбраться из этого дерьма благодаря старым связям, чему был очень рад, хоть и пришлось откупиться доброй половиной своих накоплений.
Киран решил, что лучшей идеей в данном случае было не лезть на рожон и залечь на дно. У него остались свои деньги, плюс это было подходящим случаем для того, чтобы потратить наследство отца, который умер полтора года назад. Только разумно тратить деньги он так и не научился. Через десять месяцев, вернувшись из очередной поездки к океану, ему пришлось продавать что-то из мебели для того, чтобы покрыть долги по кредиткам. Клятвенно пообещав себе, что в этот раз он будет еще более осторожен и совершенно точно не будет высовываться, Киран согласился на предложение старого друга, бывшего копа, который хотел расширять свой бизнес. Хоть он и понимал, в что в третий раз ему уже точно повести не может, это все равно казалось более привлекательным, чем та спокойная жизнь, которую так хотел для него отец.

---

СВЯЗЬ С ВАМИ	КАК ВЫ НАС НАШЛИ	ПЛАНЫ НА ИГРУ
Скрытый текст: Для просмотра скрытого текста - войдите или зарегистрируйтесь.	Лул.	В общий сюжет вряд ли полезу.

ПРОБНЫЙ ПОСТ

И, казалось бы, это идеальное время для того, чтобы взять себя в руки, перестать ныть и проанализировать уже нормально ситуацию. Попытаться отстраниться от происходящего, посмотреть на все со стороны. Все то, что он обычно делал, если ему снился не самый удачный сон. Только вот вся проблема была в том, что, как правило, все эти видения касались других людей и никак его самого не затрагивало. От чужой боли наизнанку выворачивало, он тонул и умирал от жажды, сгорал и замерзал. И вся эта боль никуда не уходила, жила вместе с ним, проходила через горы проблем и годы воспоминаний. Иногда он даже путал, что происходило в его жизни, а что нет. И все это было нормально, все это можно было пережить, перетерпеть, да что угодно. Сейчас его настолько выбило из колеи, что он совершенно не представлял, что дальше делать.
- Ага, дерьмовый сон, - Эллиот повел плечами, уходя от прикосновения. Собраться с мыслями никак не получалось, а Джей отвлекал, переключал все мысли в одном направлении и обычно это было хорошо, но не сегодня, только не этим утром.
Бросив телефон на подушку, он встал и открыл окно. Середина октября, еще не очень и холодно, но утро выдалось прохладным, только он на это даже внимания не обратил. Достал из штанов пачку сигарет с зажигалкой, взял со стола грязную кружку (которая, похоже, там с его отъезда стояла, рисуя на стенках чудесный узор из засохшего кофе). Закурив, Эллиот опустил голову, разглядывая пустую улицу. Злился, ощущал себя последним мудаком и совершенно не знал, что с этим делать. Нужно было перестать, успокоиться, только вот внутри все было так пусто и мерзко. Он сам себя поедал этими нелепыми мыслями, делал только хуже.
- Прости, - сказал Эллиот непонятным тоном, но даже головы не повернул, потому что не был уверен, сможет ли сейчас свое лицо контролировать. - Видел похороны матери. Наверное, не лучший способ узнавать новости. И, видимо, мне надо ей позвонить. Только я не стану.
Затушив сигарету в кружке, он повернулся, сложив руки на груди и внимательно смотря на Хейза. Понимал, что, наверное, придется объяснить все, глупо было вот так вот порциями информацию выдавать. Просто и сам не хотел вспоминать все это, поднимать то, что большую часть жизни спрятать пытался. У него всегда были хорошие отношения с отцом. Сначала тот был маяком хорошей жизни, ориентиром, он помог Эллиоту выбраться из того затхлого городишки. Потом они стали видеться чаще и по-настоящему подружились. Отец гордился его успехами в работе, Эллиот подружился с его новой семьей. Они могли поругаться из-за ерунды, но почти никогда серьезно не ссорились.
С матерью все было иначе. Ему стало сложнее общаться с ней после переезда в Вирджинию, а уж после того, как он увлеклась религией, они совсем потеряли общий язык. Все эти разговоры о Боге, какие-то непонятные запреты. Аккуратно выглаженная белая рубашка, походы в церковь. Слова, которые казались напыщенными тогда и пустыми сейчас. Сначала Эллиот бежал из маленького города, не от семьи. Позже, когда повзрослел и попытался наладить отношения с ними, он уперся в гигантскую стену из ложных убеждений. Мать любила хвастаться его успехами в работе (а для их маленького города он действительно многого добился), но никогда и никому не рассказывала о том, что ее сын был иным. Способности в их церкви считались греховными, порождением дьявола, да чем угодно, Томпсон не очень-то слушал и запоминал. И у него была одна из худших, потому что никому, кроме Бога, не могло быть ведомо будущее, значит, только дьявол мог нашептывать такие греховные мысли. Сначала Эллиот пытался относиться к этому с юмором, потом раздражался. Но каждый раз, когда он приезжал домой, разговоры о церкви и раскаянии становились все настойчивее. В последний раз все закончилось большой ссорой, когда мать настойчиво убеждала его в том, что нужно начать принимать сыворотку и отказаться от греха. Конечно, через месяц они помирились, хоть и по телефону, но снова приезжать к ним он не спешил.
И, конечно, Эллиот понимал, что это глупо. Ему нужно было терпеть, просто поддакивать, не портить из-за этого отношения с семьей. У всех свои проблемы с головой, у кого-то биржа, у кого-то религия. Так наивно было ждать, что другие люди могут принять тебя целиком. Было в этом что-то детское. Искренние слезы из-за сломанной игрушки, теплые объятья, яблочный пирог. То время, когда теплые слова могли залечить любую рану. То время, где не нужно было оправдываться за то, что всегда было внутри тебя.
- Если я позвоню, если попытаюсь нормально с ней поговорить, она же обо всем сразу догадается. Ну, не о том, что я увидел, а о том, что какое-то дерьмо скоро произойдет со мной или ее семьей. И все, что я услышу в конце - это одни чертовы обвинения, - Эллиот пытался говорить спокойно, но голос все равно срывался. - Ее не столько беспокоит, что я с мужиками сплю, чем то, что я иной. Хреновая религиозная хрень. Ворожеи не оставляй в живых, не ложись с мужчиной как с женщиной, расставь сам свои приоритеты, верь в то, что тебе больше хочется. Я только что похоронил ее во сне, я похороню ее еще раз в ближайший месяц. Какая же это все херня.
Он потер лицо руками и будто бы услышал себя со стороны. Просто жалел себя, не думал ни о чем другом. Злился, раздражался и за все это было чертовски стыдно. Всю жизнь прожил, изображая из себя волка-одиночку, а сейчас не мог найти в себе сил для того, чтобы попрощаться с матерью.
- Так. Ладно. Я просто запутался, - сказал Эллиот и закурил еще одну сигарету. - Мне просто нужно немного успокоиться и взять себя в руки. Столько всего ей сказать нужно. Я так проебался за последние несколько лет. Не хочу извиняться или что-то такое, просто поговорить, не знаю.
Он улыбнулся, смирился уже и почти был готов. Конечно, лучше всего будет выпить немного для храбрости, подождать немного, хотя бы часов до десяти, чтобы в Вирджинии успели позавтракать. Или махнуть на все и приехать туда без предупреждения. В принципе, если на поезде, он бы уже через пару часов там был. В голове уже прорабатывалось куча планов, когда зазвонил телефон. Время было довольно раннее, но Эллиот не удивился, по работе ему могли и посреди ночи позвонить. Только подойдя к кровати и увидев, кто звонит, он понял, что все его радужные планы рушились.
Разговор с сестрой был весьма коротким, не дольше двух минут. Она рассказала, что их мать умерла несколько часов назад от инсульта и что похороны состоятся послезавтра. Эллиот пообещал приехать и спросил, не нужна ли какая-то помощь. От него ничего не требовалось, как и все прошлые пятнадцать лет. Просто приезжай сюда и не проеби все как обычно, мерзкий старший братец.
Положив трубку, он даже сказать ничего не смог. Только забрался обратно на кровать и прижался к Джею, уткнувшись носом ему в шею. И это не было сюрпризом, он же уже ожидал этой новости. Просто пять минут назад у него была надежда, пусть и довольно пустая, а сейчас совсем ничего не осталось. Так хотелось разозлиться и швырнуть телефон в стену, расплакаться, да что угодно. Лишь бы рассосалось внутри это мерзкое чувство пустоты и обмана.