МЕСТО, ВОЗРАСТ И ДАТА РОЖДЕНИЯ
Бруклин, Нью-Йорк, США. 24 года, 13.11.1990.
РОД ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
Библиотекарь на окраине Бруклина, беглянка [преступница].
ФЕЙРУМНОСТЬ
Бета-фейрумная, стала таковой в следствии проводимых над ней опытов в секретной лаборатории.
СВОЙСТВО 
» Стирание памяти — редкая способность, благодаря которой можно стереть память объекта о любом событии. Стёртая память не поддается восстановлению. Использование данной способности приносит Нине кратковременные провалы в памяти.
» Телепатия — передача мыслей на расстоянии без помощи физических органов чувств между принимающим и передающим индивидуумом. Свойство помогает двум или более людям общаться друг с другом без слов. Если тому, кому носитель передает мысль, есть что скрывать, он сделает это без труда.

---

БЛИЖАЙШИЕ РОДСТВЕННИКИ
Джонатан и Мария Стоун погибли двадцать лет назад в автокатастрофе. Других родственников нет.
НАВЫКИ И УМЕНИЯ
Виртуозно играет на скрипке, неплохие задатки кулинара. Немного владеет французским. Высокий болевой порог, если это можно назвать способностью, посему к боли относится спокойно. Хорошая память на лица. Умеет быть незаметной, когда ей это нужно.
ВНЕШНИЕ ПРИМЕТЫ
Голова — набок, взглядом — насквозь. Она медленно приподнимает уголки бледно-розовых пухлых губ, обнажая едва заметную щербинку между двумя передними; ничуть не стесняясь своеобразной патологии, улыбается все шире, смеётся, тихо, до дрожи. Так смеются только умирающие. Немного выше — чуть вздёрнутый кончик носа, высокие скулы, лёгкий румянец на впавших щеках, появляющийся реже, чем нужно. Внутри — знание, тайна, которую бережно хранит; закрывает глаза, густые чёрные ресницы касаются бледно-фиолетовой кожи нижнего века, так выделяющегося на фоне болезненно-бледного лица. Света не видевшее создание. Ниже — плавные линии ключиц, изящный изгиб плеч, тонкие руки.
Бесшумные шаги, лёгкие движения — незамеченная. Её речь — нетороплива и размеренна, мелодична, но в то же время заставляющая электрические разряды бежать по коже. Слово — секрет, подаренный ею. Фраза — тайна, ради которой умирают. Запах её — сладкий аромат любимых духов, еле слышный. Беглый взгляд на неё; в ответ — молчание.
ОБЩЕЕ ОПИСАНИЕ
Ей тут не комфортно: тут очень тихо, птицы поют слишком тоскливо, небо вечно ясное и голубое, а солнце заходит на закате.
Ей тут не нравится рассвет — она старается не вставать раньше времени.
У неё на руках ссадины и синяки. Они, точно нарисованные, скоро проходят, и, кажется, будто их вовсе никогда и не было.
Нина всё чаще спотыкается и усердно старается встать. Ей не хочется тепла: она любит дождь. Ей хочется шторм, и чтобы — в самую глубь.
У неё трясутся руки. Скрипка стоит в стороне — Стоун больше не прижимает её к груди. В её взгляде — безразличие.
Ей тут не комфортно: тут очень тихо, птицы поют слишком тоскливо, небо вечно ясное и голубое, а солнце заходит на закате. Нина с каждой минутой приближается к точке сумасшествия.
Она закрывает за собой дверь библиотеки и больше всего на свете хочет просто побыть одна. Нина просто хочет ощущать себя в безопасности. Жить без страза. Она слушает тянущуюся тишину и изучающее рассматривает стены, и её, вроде, совсем не волнует, что одиночество — плохо, что одиночество должно пугать, что одиночество — не для неё. Но у неё нет выбора.
Стоун совсем не волнует — она закрывает глаза и терпеливо ждёт прихода такого желанного сна, чтобы просто отвлечься. Её изнутри разрывает, но она просто отмахивается от надоедливых мыслей и терпеливо чего-то — чуда, наверное, — ждёт.
Но чудо не происходит.
Всё изменилось после гибели родителей. Всё изменилось тогда: когда вместо детского дома — незнакомые ей люди в халатах отвели её в какую-то странную комнату. Ей сказали, что все оставшиеся родственники либо мертвы, либо отказались от неё. Она должна была бы быть благодарна тем людям, которые её приютили, но Нина даже не подозревала, что её ждёт. Воспоминания, словно кошмары, преследуют девушку.
У неё глаза красные: она весь день проплакала, уткнувшись в подушку и рассказывая той о жизни. У неё всё прекрасно, но она упорно зациклилась на обратном и не хочет ничего слышать больше.
У неё глаза грустные, словно она брошенный щенок, и в них так много боли, что она вот-вот захлебнётся, но сдерживается.
У неё в глазах бездна, чёрная и необъятная, слишком глубокая и пугающая, чтобы в ней задержаться. Да и не хочется.
У неё в глазах океан, холодный, с айсбергами, во льдах, и только где-то позади — фоном — солнце.
У неё глаза серые.
У неё под ногами бездна из несказанных слов и отдельная полка неуверенности.
Она максимально близка к миру.
Она отдалена от реальности бескрайними километрами.
У неё каждый день, точно чёртов день сурка.
У неё прекрасная улыбка, и она добрая.
У неё в глазах черти, и про себя проклинает всех и каждого.
У неё нет времени, у неё есть целая вечность, чтобы стать кем-то, — никогда не воспользуется. Нина заблудилась в коридорах собственного сознания и не пытается отыскать дверь в состояние «нормально».
У неё есть целая вечность, чтобы стать кем-то.
Она не умеет бороться.
У неё есть свой пыльный шкаф и тысячи заброшенных желаний на полках. И небо грязно-серого цвета.
У неё на столе — чистый лист, смятый в очередном приступе. И никакого контроля. Она наблюдает в окно и не выходит из дома третий месяц — она не хочет ей нельзя.
Ей снятся кошмары, и она всё чаще не спит. У Нины бессонница и навязчивое желание не вылезать из-под одеяла.
Стоун просыпается в холодном поту и яростно сжимает сбившиеся простыни, делает глубокий вдох — пытается расставить всё по своим местам — и упирается взглядом куда-то в пустоту.
Ей снятся те дни в той ужасной лаборатории, те опыты не прошли бесследно.
Она, кажется, не до конца понимает, где находится, но всегда различает что-то знакомое. Нина до сих пор не может поверить в то, что ей удалось сбежать.
Её лицо какое-то мрачно-бледное. И вообще она больше напоминает зверя, загнанного, застигнутого врасплох зверя, что отчаянно борется за своё место под яркими лучами и просто хочет немного тепла.
Она кричит, и её крики слишком оглушительны. В них чересчур много боли — они пропитаны страхом и угнетающей тревогой за нечто особенное, чему, она уверена, не бывать.
Ей всегда снится один и тот же сон.
Она — одиночка, которой страшно, которая увязла в сотканном клубке из тусклых нитей, и для неё целого мира — много.
Она всё чаще не различает реальность; ей снятся кошмары, но она всё ещё борется, сама не зная за что.
Она — изгой. Изгой для всех в этом мире. И ей ничего не остаётся, как бороться со своими демонами самой.
У неё, возможно, слегка надуманный мир с песочными замками и розовые очки в потайном ящике шкафа. Ей по-прежнему верится в сказки, рыцарей и высшее благородство и кажется, что зебра равномерная, а, следовательно, за чёрной полосой всегда следует белая.
У неё жизнь похожа на статичное электричество, но менее яркая и, пожалуй, больше напоминает вечную стагнацию, которой ничего не предшествует.
У неё мечты в духе девочек-подростков после просмотров романтичных голливудских мелодрам, но обязательно со счастливым концом, хотя — далеко за двадцать.
У неё, возможно, чересчур наивная фантазия, или она просто ещё не выросла.
В о з м о ж н о, она искусно притворяется. Или же нет.
У неё — сутулые плечи, бесформенные свитера, миллионы рубашек из натурального cotton и никаких юбок. Она не умеет — или не хочет — замечать середину, плывёт по течению и ничего не ищет. Слишком наивная, не умеет думать — всегда делает.
У неё — убийственное спокойствие в глазах и какая-то шизофреническая отрешённость, абсолютное отсутствие реакции на внешние замечания по поводу изолированности, грубости и наплевательского отношения ко всему — она умеет сходить с ума и не знает, каково жить постоянностью.
У неё — двадцать четыре года за спиной, но всё ещё нет чётких планов, что в её голове трактуется как нежелание находиться в стабильном обществе тех, кто с таким энтузиазмом говорит о том, как и что должно быть.
У нее — очередная смена имиджа (в этот раз в июне, а последняя была аж в марте). Она живёт прямо в каморке библиотеки, чередует капучино с зелёным чаем и подумывает уехать.
У неё — понимание жизни на полке с Руссо, Булгаковым и Платоном. Она умеет подмечать мелочи, и интуиция у неё хорошо развитая и хорошо игнорируемая. Она почти затворник, не боится одиночества и, кажется, готова отдать целую жизнь, чтобы просто не понимать.
У неё — сутулые плечи, отрешённость во взгляде, нет чётких планов, а ещё ей двадцать четыре года, из которых живет она никогда.

---

СВЯЗЬ С ВАМИ	КАК ВЫ НАС НАШЛИ	ПЛАНЫ НА ИГРУ
Лучше всего почта либо же личные сообщения.	Реклама на LYL.	Когда Нине придёт таинственное письмо с приглашением на бал-маскарад, девушка будет очень долго сомневаться, и только в последние минуты решит: нужно ли ей это. Или просто взять и уехать? Думаю, здесь можно что-то добавить ещё, чтобы Стоун осознала, что это для неё шанс. Какой-никакой, но шанс.

ПРОБНЫЙ ПОСТ

Скрытый текст:

Для просмотра скрытого текста - войдите или зарегистрируйтесь.